|
Таким образом, существовавшие и в древнем Иране, и в древней Индии
представления
о достигающих неба великих северных горах, вокруг которых вращаются
светила, не могли
быть заимствованы из античного мира. В этих странах они бытовали гораздо
раньше того вре-
мени, когда возможно говорить о каком-либо влиянии античной традиции.
Более того, не
только представления о великих северных горах, но и весь цикл связанных с
ними сюжетов
(непреодолимые препятствия на пути к ним, океан у гор, «страна блаженных»,
«полярные»
явления) определенно принадлежат к наследию общеарийской эпохи, т.е.
восходят к единой
мифологической и — шире — культурной традиции, которая существовала у
предков индий-
цев и иранцев в период их совместного обитания.
Гриф нападает на горного барана. Войлок. Пазырыкские курганы
Вместе с тем подобные представления, известные по религиозным и эпическим
сочи-
нениям Индии и Ирана, аналогичны соответствующим сообщениям античной
литературы и
должны рассматриваться как генетически связанные с ними. Отсюда вполне
закономерен вы-
вод: сведения античных источников о далеком Севере за Скифией в своей
основе восходят к
скифской традиции, традиции, которая в свою очередь принадлежит к
общеарийскому куль-
турному кругу. Это заключение подтверждается и анализом данных о северных
странах за
Скифией, историей возникновения и бытования в античной литературе сюжетов,
связанных с
рассматриваемым «северным циклом».
Представления о великих горах на севере Европы возникли у греков не под
влиянием
географических идей древних египтян, а основаны на сведениях, полученных
из скифского
мира, Эти горы упоминаются в греческой литературе с VII в. до н.э., но
лишь у тех авторов
(Алкман, Аристей и др.), которые уже располагали информацией из Скифии, в
том числе све-
дениями о таких народах, как аргиппеи и исседоны (за ними и помещали
северные горы). Со-
общения об этих народах у авторов VII-V вв. до н.э. восходят к различным
рассказам путеше-
ственников и скифских торговцев, на что указывают и разные формы названий
исседонов (эс-
седоны, исседы) и аргиппеев (оргемпеи и др.), засвидетельствованные в
греческих источниках
того времени.
О великих горах на севере упоминалось во всех версиях скифских рассказов и
восхо-
дящих к ним описаний античных авторов. Обычно они именуются Рипами,
Рипейскими. Лишь
Геродот не упоминает это название, но и он, ссылаясь на рассказы скифов и
аргиппеев, сооб-
щает, что к северу от последних находятся «высокие недоступные горы, через
которые никто
не переходит»; Геродот помещает их в широтном направлении. В этой
характеристике легко
заметить уже знакомые черты как Рипейских гор, так и мифических северных
гор эпоса древ-
него Ирана и Индии.
На подступах к северным горам античные авторы, писавшие о Скифии, помещали
ари-
маспов, грифов и другие фантастические существа. Такие сведения эллины
определенно заим-
ствовали из скифского мира. Геродот прямо заявляет, что об одноглазых
аримаспах и стере-
гущих золото грифах рассказывают сами скифы. Образ грифов был очень
популярен в скиф-
ском искусстве, хотя по своей иконографии и стилистической интерпретации
он обнаруживает
много общего с сюжетами искусства Передней Азии и Греции; там
представления о подобных
фантастических существах бытовали ранее, еще в доскифский пёриод. В
формировании об-
раза грифа слились воедино черты мифических и реальных животных (в
частности, орла и
льва).
Эти же черты обычно придаются грифам, изображаемым на художественных
изделиях
скифского мира. Сходным образом описываются и в античной литературе
стерегущие золото
грифы скифской традиции. Многие писатели вслед за Аристеем рисуют грифов
как «зверей,
похожих на львов, но с крыльями и орлиным клювом». Иногда встречается и
иное описание
грифов: у Эсхила, например, они названы «нелающими псами». Ученые
справедливо полага-
ют, что в скифском эпосе образ грифов первоначально был связан не со
львом, а с чудовища-
ми, вероятно, крылатыми и когтистыми существами, охранявшими мифическое
золото.
Представления об одноглазых людях и крылатых чудовищах засвидетельствованы
в
фольклоре народов Северо-Восточной Европы и Сибири, что намечает и другое
направление
культурных связей скифского мира с народами лесостепной и лесной зоны.
Изучение этих
контактов дало ученым важные данные для доказательства происхождения из
скифского мира
многих сюжетов «северного цикла» античной литературы. Так, образ страшных,
смертонос-
ных, живущих во тьме дев; которые умели летать и были подобны лебедям,
известен по
фольклорной традиции ряда народов Севера. В скифском эпосе девы-лебеди
«жили» в стране
мрака у северных гор, вблизи грифов и аримаспов. Познакомившись со
скифской традицией,
эллины отождествили их с привычными для греческой мифологии образами
ужасных крыла-
тых существ — дев (горгон и грай).
Согласно мифическим воззрениям греков, смертоносные дочери Форкия обитали
в
стране богини Ночи, далеко на западе, за песками Северной Африки и
столпами Атланта.
Именно там, по древним легендам, Персей отсек голову Медузе Горгоне. Но у
Эсхила форки-
ды и Горгоны помещены в совершенно ином месте — далеко на севере или
северо-востоке,
рядом с грифами и аримаспами. А если верить Пиндару, Персей убил Горгону у
страны гипер-
бореев, т.е. на далеком севере. По рассказу Пиндара, Персею будто бы
довелось побывать и у
самых гипербореев (этот сюжет также отсутствовал в ранних вариантах
сказания о Персее).
Нововведения, очевидно, были связаны с тем, что уже до Пиндара и Эсхила
эллинский мир
познакомился со сходными образами скифского эпоса. Более того, скифские
сюжеты оказали
влияние и на описание облика персонажей греческих мифов. Не случайно Эсхил
наделяет
страшных «старух» — форкид прозвищем «лебедеподобные», эпитетом, который
мог быть за-
имствован из скифского фольклора; он не засвидетельствован в греческой
традиции о форки-
дах.
Показательны и новые черты, дополнившие первоначальный образ Северного
ветра —
титана Борея. В античных сообщениях о заскифских областях рассказывается о
Борее, кото-
рый дует с Рипейских гор, принося леденящий холод; могучий ветер
охватывает своим неис-
товым дыханием путника, способен закружить и унести его; жилище Борея
находится в пеще-
ре у северных гор. В древнейших греческих сказаниях подобных представлений
не существо-
вало. Согласно «Одиссее», все ветры имели обиталище на острове их
повелителя Эола.
Позднее в рассказах некоторых античных писателей обиталищем Северного
ветра уже
служит особая пещера. Это представление было, очевидно, воспринято из
мифологии скиф-
ского мира. По сообщению Плиния, пещера Северного ветра лежит в местности
поблизости от
аримаспов. Мифический образ холодного ветра, живущего в горных пещерах,
широко распро-
странен у жителей северных областей от Финляндии до Сибири. У народов
Зауралья сущест-
вовало поверие о старике — Северном ветре, дующем с огромной силой и
охватывающем лю-
дей ледяным дыханием.
Подобные представления проникли в греческую литературу и обогатили
античный миф
о титане Борее. Отдельные детали «скифского» происхождения свободно
вплетались в древ-
ние сюжеты эллинской мифологии. Софокл в трагедии «Антигона» излагает
историю о несча-
стной дочери Борея, которая из мести неверному супругу ослепила своих
сыновей:
А была она из древнейшей семьи...
В отдаленных пещерах возлелеяна сонмом отеческих бурь,
Порождение бога, дочь Борея, что резвых быстрее коней.
Имеются и многие другие примеры, свидетельствующие о знакомстве античной
тради-
ции с сюжетами скифского эпоса. В целом влияние скифской культуры на
эллинский мир бы-
ло весьма заметным. Греческие и римские поэты нередко обращались к
скифским мотивам, их
привлекали история, обычаи, нравы, традиции скифов, герои скифских
преданий: «прароди-
тельница» скифов — змееногая богиня земли, эпический царь Колаксай,
царицы-воительницы
скифо-сарматеких племен и др. Очень популярен в античной литературе был
образ скифа
Анахарсиса. Уже Геродот рассказывает различные истории об этом скифе
царского рода, ко-
торый объездил много стран, в том числе Элладу. Позднее эллины причислили
его к семи из
величайших мудрецов мира. Так в античную культуру проникли многие мотивы
скифского
эпоса. Вместе с реальными фактами, описанием действительно существовавших
народов гре-
ки получали и фольклорные сюжеты скифов и их соседей.
Довольно широко представлен в античной литературе о Скифии и интересующий
нас
«северный цикл». Его мотивы нередко приобретали в античной традиции иное
толкование,
осмысливались под влиянием традиционных эллинских представлений,
увязывались с хорошо
известными образами, но во многом сохраняли первоначальную основу. Если,
например, ари-
маспы вошли в античную литературу под своим скифским названием, то другие
мифические
существа часто выступали в ней под именами персонажей, с которыми
отождествили их греки
(Борей, форкиды и горгоны). Так случилось и с «блаженными» скифской
традиции. У антич-
ных авторов они стали именоваться «гипербореями» — священный народ в
эллинской мифо-
логии, связанный с культом Аполлона в Дельфах и на острове Делос. Трудно
сказать, где гре-
ки помещали в то время этот народ, но уже с VII в. до н.э. существовала
традиция о том, что
гипербореи обитают далеко к северу от Скифии, за Рипейскими горами. Эта
традиция была
представлена, в частности, у Аристея; как полагают некоторые
исследователи, она ведет свое
начало именно от него.
В греческие представления о гипербореях вливались новые черты,
заимствованные из
мифологии и эпоса скифов и их соседей. Сведения обоих источников
(греческих доскифских и
полученных из Скифии) тесно переплелись друг с другом, и не всегда легко
определить про-
исхождение тех или иных деталей в описании гипербореев. Но бесспорно, что
«скифский
вклад» был весьма значителен. Даже в одах Пиндара, повествование которого
о гипербореях,
быть может, в наибольшей степени проникнуто эллинским колоритом, явно
отражены различ-
ные представления, основанные на сведениях из Скифии.
Фрагмент серебряного зеркала нач. VI в. до н.э. из Келермесского кургана в
Прикубанье
Существует предположение, что тут представлена сцена борьбы аримаспов с
грифом
В античном мире самой авторитетной считали традицию о гипербореях,
возводимую к
Аристею. Предполагалось, что именно он обладал наиболее подробными и
достоверными све-
дениями об этом народе. Данная традиция, по которой гипербореи обитали к
северу от вели-
ких гор, за Скифией, за аргиппеями и исседонами, рядом с аримаспами и
т.д., основывалась на
рассказах, бытовавших у племен скифского мира, и в частности у исседонов.
Геродот и к таким рассказам подходил с большой осторожностью. О
гипербореях за
Скифией он говорит лишь со ссылкой на Аристея. Но и сам Геродот включил в
свой труд све-
дения — из числа полученных им в Скифии — об особом народе, якобы жившем
далеко к се-
веру от аргиппеев, за высокими недоступными горами, хотя одновременно и
замечал: «Я со-
всем этому не верю». Конечно, Геродот имел все основания подвергать
сомнению достовер-
ность подобных рассказов, но бесспорен сам факт бытования в Скифии легенд
о чудесном на-
роде за далекими северными горами. Название же «гипербореи» в Скифии
Геродот, естест-
венно, не мог слышать, т.к. оно принадлежало собственно греческой традиции
и было только
перенесено на «блаженных» скифской мифологии.
Ритуальный головной убор из погребения в кургане Большая Близница
на Таманском полуострове. IV в. до н.э.
В сюжетах античной традиции о гипербореях можно выделить некоторые
моменты, оп-
ределенно связанные с представлениями, бытовавшими в скифском мире. Это
прежде всего
сама локализация гипербореев. Аристей, Дамаст и другие греческие авторы
помещали их в
области между северными горами и северным морем. Такое представление
первоначально бы-
ло чуждо грекам того времени и, безусловно, заимствовано ими из скифской
среды. Обращает
на себя внимание и тот факт, что у античных авторов Рипейские горы
располагаются под со-
звездием Большой Медведицы, которая связывается также и со страной
гипербореев. Так,
римский поэт Лукан (начало I в. н.э.) в одной из своих поэм упоминал о
«ледяной повозке Ги-
перборейской Медведицы».
Негреческие черты в цикле о гипербореях отчетливо выявляются в описаниях
«поляр-
ных» явлений в их стране. Безусловно, правы те исследователи, которые
полагают, что эти
сведения входили уже в древнейшую греческую традицию о заскифских
гипербореях. Повест-
вования о «полярных» явлениях составляют неотъемлемую часть общих описаний
страны ги-
пербореев в античных источниках и тесно переплетаются со столь
характерными образами и
сюжетами, как Пероносная — снежная страна, пещера Борея, аримаспы,
Рипейские горы и
расположенное за ними северное море. И наконец, у Геродота отражена
самостоятельная тра-
диция о том, что в стране за высокими неприступными горами ночь
продолжается шесть ме-
сяцев.
Таким образом, из скифского мира в греческую литературу, хотя и в
легендарной фор-
ме, проникли сведения о «полярных» явлениях в далеких заскифских областях.
Они основы-
вались на конкретных сведениях, попадавших в степные районы Юго-Восточной
Европы, оче-
видно, из более северных областей. Так, эллины уже в VII-V вв. до н.э.
услышали об удиви-
тельных для них феноменах, которые затем подвергались научному осмыслению
античными
учеными, получая разные объяснения.
Фрагменты изображений на головном уборе. Большая Близница
«Скифский источник» можно рассматривать как первый этап в истории античных
пред-
ставлений о дальнем севере. К подобным сведениям о северных странах
позднее добавились
новые, также основанные на конкретной информации, но идущей уже не из
скифского мира, а
из северо-западных районов Европы. Во второй половине IV в. до н.э.
уроженец греческой ко-
лонии Массалии (современный Марсель) Пифей совершил путешествие в Страну
олова (Бри-
танию) и оттуда к земле Туле. Она отождествляется современными учёными с
одним из ост-
ровов к северу от Шотландии, с Исландией или частью Норвегии.
Фрагменты изображений на головном уборе. Большая Близница
Пифей оставил описание своего путешествия, но от его труда сохранились
лишь незна-
чительные фрагменты. Записки Пифея были использованы античными астрономами
(в частно-
сти, греческим ученым I в. до н.э. Гемином в его сочинении «Введение в
явления природы»).
Сведения Пифея часто вызывали недоверие у древних авторов. И лишь много
позлее европей-
ским ученым стало ясно, что его данные вполне достоверны. Судя по дошедшим
фрагментам,
Пифей сообщал о том, что на Туле «ночь была очень короткой и продолжалась
в некоторых
местах два, в других — три часа, так что через очень короткое время после
захода солнце сно-
ва поднималось». В I в. н.э. Плиний писал о земле Туле: «Там летом нет
ночей, но очень мало
дневного света в зимнее время. Некоторые думают, что это продолжается без
перерыва шесть
месяцев подряд». Здесь, как и в некоторых других отрывках сочинения
Плиния, соединены
вместе свидетельство Пифея и более ранняя традиция о северных заскифских
областях.
Так в течение многих столетий при описании северных стран обращались к
традиции,
восходящей к VII-V вв. до н.э. и основанной на сведениях, из скифского
мира того времени.
|
Вход
FAQ
Поиск
